Их призвание: медицина

   Мы продолжаем рассказывать о лучших семейных трудовых династиях области. Семья Зарудских – одна из победителей областного конкурса династических фамилий.
   Знатный род, как сказали бы в прошлые века. Крепкая трудовая династия, говорим мы сегодня. Зарудские – врачи. Уже несколько поколений этой семьи служат медицине. Об истории и предыстории создания династии, о своих предках и ныне здравствующих членах семьи мы попросили рассказать Марию Евгеньевну Зарудскую, заведующую диагностическим отделением областной клинической больницы.

   Наверное, семейные истории и легенды нужно слушать не так. Надо, чтобы полыхал огонь в камине. Трещали поленья. Со стен безмолвно взирали портреты предков. И листать хранящиеся в кожаных переплётах альбомов пожелтевшие манускрипты, письма и фотографии…
   К счастью, Мария Евгеньевна хороший рассказчик. Обыденность медицинского кабинета областной больницы, где мы встретились, не помешала воссозданию ярких картинок прошлого. Мария Евгеньевна хорошо знает свой род. Она загибала пальцы, высчитывая древнейшие колена, но медицина началась с бабушки, поэтому остановимся именно на ней.
   Бабушку звали Александра. Александра Яковлевна. Единственная дочь зажиточного крестьянина. Фамильные предания повествуют о её небывалой красоте. Прадед Яков Григорьевич Матвеев, отец Александры, обожал свою единственную дочь. И «кто бы ни сватался» – всем отказывал. Тот ему казался недостаточно умным, другой недостаточно хозяйственным. По его понятиям Александра достойна была разве что принца. Её будущий супруг, дед Марии Евгеньевны, не был принцем. И богатым не был. Да и особо хозяйственным. Зато он очень любил Александру. Так любил, что решился на крайность: он её украл. Украл и увёз в Тамбов. Наслаждаться семейным счастьем молодожёнам удалось недолго: мужа призвали на войну. Сначала на финскую. А потом и на Великую Отечественную. Александра выучилась на медсестру. И пошла работать в госпиталь. От любимого мужа успела родить двоих детей – сначала мальчика – отца нашей героини, затем девочку. Делая перевязки раненым, она каждый день думала о своём супруге. Всё ждала: вот-вот откроется дверь, он зайдёт, закружит её по комнате. Но этим мечтам не суждено было сбыться. Её муж погиб на фронте. Пропал без вести. Кстати, Мария Евгеньевна потом всячески будет стараться найти хотя бы могилу деда. Или сведения о нём, хоть что-нибудь. Без толку. Этот человек так и останется в рассказах бабушки – молодой, горячий, безрассудный, стремительный… А прадед тем временем сменил гнев на милость. Простил непокорную дочь. И, чем мог, помогал растить детей. Одинокая медсестра, разрываясь между госпиталем и детьми, такой груз, наверное, без помощи отца не вынесла бы.

***

   Будущий отец Марии Евгеньевны, тогда ещё просто мальчик Женя, рос серьёзным и вдумчивым юношей. Он блестяще учился, с интересом вникал в работу матери, и никто даже не удивился, когда он легко поступил в Московский медицинский институт. Его любили преподаватели. Ему предрекали хорошую научную карьеру. И только однажды Евгений чуть было не сломал свою судьбу. Он увлёкся стихами. Затем – прозой. И ему показалось, это – его. Литературный институт, вот куда надо было поступать! Евгений решил забрать документы из медицинского вуза. Несмотря на протесты любимых преподавателей, подающий недюжинные надежды юноша собственноручно рушил своё будущее. И неизвестно, чем бы дело кончилось, если б в последний момент не вмешалась мать, Александра Яковлевна. Позвонила дальним родственникам в Москву: как там мой сын? А те: так, мол, и так. Забрал документы из медицинского института. «Как забрал?!». «Да просто. Литература, говорит, моё призвание». Александра Яковлевна, добрейшей души человек, обожающая сына, сумела найти такие слова, которые повернули текущую реку событий вспять. Евгений после разговора с матерью не ел, не пил, не спал, всё о чём-то размышлял и, наконец, объявил о своём решении: бог с ней, с литературой. Он вернётся в медицину. Но уже не в московский вуз – стыдно, а поступит, к примеру, в питерский…

***

   Там и познакомились будущие родители нашей героини. Они были такие разные. Отец – спокойный, уравновешенный, с цепким аналитическим мышлением, железной логикой. Мать – энергичная, живая, эмоциональная. Он избрал своим поприщем терапию. Она мечтала о хирургии. Великий профессор грудной хирургии Фёдор Углов вздыхал: «Деточка, у тебя такие хорошие руки. Оставь грудную хирургию. Это удел мужчин. Женщина должна работать в мелкой хирургии». Сейчас Мария Евгеньевна понимает: профессор Углов по-своему прав. Грудная хирургия – область, где помимо быстрой реакции и умелых рук требуется и большая физическая сила. На свете есть, конечно, женщины – светила грудной хирургии. Но их мало. Их единицы. Единицы даже в мировой практике. Потому что – совсем без мужского шовинизма – не женское это дело.

***

   - К счастью, - говорит Мария Евгеньевна, – мама это поняла. И переключилась на лор-болезни. Операции в этой отрасли она делала блестяще. А отец любил науку, терапию и маму. И ради жены пожертвовал аспирантурой, поскольку маму распределили по линии третьего управления в Казахстан. Там, в Казахстане, родилась я. Там бы и жили, наверное, если бы мамин отец, мой дед, не переманил родителей в Белгород.
   Семья переехала сюда, когда Марии исполнилось пять лет. Мария Евгеньевна помнит этот адрес – Богдана Хмельницкого, 73. Старый уютный дом. Двухкомнатная квартира. Иногда, проходя мимо, Мария Евгеньевна по привычке ищет  свет в знакомых окнах. Ей всё кажется – родители пришли с работы, пьют на кухне чай и ждут её домой…

***

   Папа… Он всегда был для Марии авторитетом. На работе его знали как очень грамотного клинициста. Тогда ещё не было современной аппаратуры и врачам для постановки диагноза приходилось опираться исключительно на свои способности и опыт. Евгений Николаевич был диагностом от Бога. В свободное время он много читал.
   - У нас хорошая библиотека, - сказала Мария Евгеньевна, - родители не жалели денег ни для художественных, ни для специальных медицинских книг.
   И ещё – он был прирождённым педагогом. Молодые врачи, интерны, студенты ходили за ним толпами – он умел объяснять, умел разговаривать, умел слушать.
   - Окружающие иногда наивно считали папу мягким, - рассказывает Мария Евгеньевна, - это не так. У папы был железный стержень. А маму считали жёсткой. Хотя на самом деле она была намного мягче папы. Но  своего имиджа родители не теряли. Своего рода это была маска. Маску позволительно снимать только дома…

***

   Все коллеги знали, что Евгений Николаевич был болен, давно болен. У него была поражена поджелудочная железа. Каждый приём пищи приносил невероятные страдания.
   - Папа сам поставил себе диагноз, сам снимал приступы и сам понял, что болезнь неизлечима, - грустно говорит Мария Евгеньевна, - это уже потом начали делать операции на поджелудочной железе. Как-то Арнольд Павлович Седов, хорошо знавший и любивший моего отца, сказал мне: «Эх, деточка, не дожил Женя до операции совсем чуть-чуть. Сегодня я смог бы ему помочь». А тогда Евгений Николаевич знал – он неизлечим. Иногда пытался заглушить свою боль алкоголем. Не помогало. Наутро он находил в себе силы столкнуть своё больное тело с постели, привести себя в порядок, убрать из глаз тоску и являть на работе пример вежливости, аккуратности и добропорядочности.
   Мария Евгеньевна знает точное время начала его конца…

***

  Она была в пятом классе. Мама на кухне сказала отцу:
   - Женя, мне поставили диагноз: саркома.
   - Надо ехать в Москву. В онкоцентр.
   - Я завтра отправляюсь туда на конференцию. Заодно заеду в онкоцентр.
   Мария не знала, что такое саркома. Но поняла: произошло что-то страшное. Московские врачи в онкоцентре подтвердили: саркома. Рак. Пустота. Неизбежность. Это потом выяснится, что светила ошиблись в диагнозе: вместо саркомы была большая опухоль. Не злокачественная. А тогда  Маше, пятикласснице, отец дал ключи и деньги. Положил жену в больницу. И сам остался с ней на раскладушке. Месяц мать с отцом провели в больничных стенах. Одиннадцатилетняя Маша жила одна. Сама ходила на рынок – вместо полезного молока и творога покупала сладкий виноград, конфеты. Сама протирала полы и стирала вещи. Сама ложилась спать. Только включала свет везде – в ванной, на кухне, в комнатах. Потому что было страшно.
   - Ты большая, - жестко сказал отец, -  ты большая, самостоятельная, а я должен быть рядом с мамой. Так и жила большая... одиннадцатилетняя девочка в пустой квартире. Целый месяц. Долгий месяц август…
   Маму выписали. Они пришли с отцом бледные, худые, измождённые. Мама стала лепить пельмени. Отец достал из бара коньяк.
   - Всё! – смеялся он. – У нас праздничный ужин! Выпьем за твоё исцеление, милая.
   Ночью жесточайший приступ скрутил отца. Его увезли на «скорой». Мария с тех пор возненавидела праздничные застолья. Этот приступ стал точкой невозврата. Здоровье отца стало неукоснительно ухудшаться.

***

    Вопрос «кем быть» никогда не стоял перед Марией. Выросшая среди медицинских разговоров, среди вызовов, больниц, историй о пациентах, она твёрдо решила: мой путь - в медицину. Единственное, что противоречило этому решению, она не любила вида крови. Мама, бывало, облачив в стерильные одежды, таскала её с собой и в предоперационные, и в операционные.
    - Филигранная работа, - говорил ассистирующий маме доктор, - учись, Мария, будешь хирургом, как мама.
   - Ещё чего! – думала про себя Мария. - Я буду терапевтом, как папа. Тело человека – священно. Проливать кровь – кощунствовать. Врачи нарушают божественный замысел.
   Сейчас Марии Евгеньевне смешны эти мысли. Но молодость бескомпромиссна…
   Одно время, как когда-то отец, Мария чуть было не свернула с избранного пути в медицину. Ей, перечитавшей горы книг, понравилась философия. От этих мыслей избавил папа.
   - Машуля, - сказал он, – ты умная девочка. Ну посуди, какая в нашей стране может быть философия, кроме марксистско-ленинской?
   И Мария вняла словам отца. И поступила (сама поступила, без блата) - в Курский мединститут. Отец уже очень сильно болел, мама не могла оставить его. Учёба давалась легко. Трудно было лишь первый год. А затем – осмысление, понимание необходимости получить знания.

***

   А потом папа умер. Казалось, к этому событию были готовы. Но для Марии оно оказалось потрясением. Вот его любимая чашка. Вот книги – они хранят тепло его рук. А его нет. Навсегда нет. К этому так трудно привыкнуть…
   С будущим мужем, Александром, Мария познакомилась случайно. Но эта случайность была предопределена. Она с мамой ухаживала за могилой отца, а он, тоже с мамой, – за могилой бабушки. Обе матери, как оказалось, были знакомы – Зарудские являлись известной, интеллигентнейшей медицинской семьей. Они тоже имели знаменитых дедов-прадедов, гордились ими, имели хорошую общественную репутацию. Матери общались,  Мария и Саша (тупо, как потом скажет Мария Евгеньевна) стояли рядом. Оба уже окончили вуз. Оба работали. Мария украдкой из-под ресниц рассматривала нового знакомого. О его отце ходили легенды. Нет, конечно, все уважали достойнейшего Виталия Ивановича Зарудского, практически основавшего и развившего областной Центр переливания крови. Все знали о множестве изобретений, о научных разработках, о таланте этого специалиста. Но было ещё кое-что. Виталий Иванович Зарудский имел репутацию «неотразимого мужчины». Нет, не бабника. А именно – неотразимого. Говорят, когда он заглядывал в кабинет, где сидело несколько женщин, и задавал какой-либо вопрос, все женщины расцветали улыбками. Он умел так посмотреть на каждую, что все считали: именно к ней этот доктор неравнодушен. Он был безупречно галантен. Не садился в присутствии стоящих женщин. Придерживал дверь. Помогал снять пальто. Да мало ли приятных мелочей, отличающих джентльмена.
   И Мария, рассматривающая из-под ресниц его сына, отметила только одно: он очень хорош собой. Тут же мысленно отругала себя: ну и что? Мало ли симпатичных парней на свете?
   Обе мамы, увлекшись беседой, двинулись по дорожке к выходу. Марии с Сашей пришлось вступить в диалог. Они говорили больше о работе, о планах, об общих знакомых.
   - А я завтра еду в Курск, - сказала Мария.
   - О! И я еду, - воскликнул Александр, - у меня там бабушка живёт. Давай вместе, а?
   Наутро они тряслись в электричке и опять болтали, смеялись. Гуляли по Курску. Пришли к Сашиной  бабушке.
   - Бабуля, - сказал Александр, - знакомься, это Мария. Она, - он на минуту запнулся, – она моя будущая жена. И посмотрел на Марию. Та, слегка растерявшись, просто улыбнулась. Седая, аристократичная бабушка глянула на Марию пронзительным взглядом.
   - Посмотрим, - сказала она без тени улыбки.
   И они поженились. Без долгих ухаживаний, без долгоиграющих романов. Александр Витальевич избрал стезю хирурга. Мария – с безмолвного согласия окружающих – заняла место отца. В 1983 году родился первенец – сын Александр. Роды были сложные, очень тяжелые, зато мальчик получился необыкновенный. Аналитический склад ума – как у деда. С его выдержкой, его добротой. Сын рос, а Мария Евгеньевна с каждым годом всё больше замечала сходство: так папа улыбался, так двигал бровью, когда сердился, так же спускал карманные деньги на книги. Великое дело – кровь. Никогда не видевший своего деда  Александр вобрал в себя его жесты, его мимику, его тип мышления. Александру сама судьба велела стать врачом. И он стал им. Врачом-кардиологом. В 1989 году Мария Евгеньевна родила дочь. В честь своей мамы она назвала ее Еленой.
   - Подумать только, - смеётся Мария Евгеньевна, - я, рожая свою Ленку, мечтала о втором сыне. Дочь – это как-то тривиально, что ли. Так, во всяком случае, мне казалось. А теперь у меня нет лучшей подруги, лучшей наперсницы, чем дочь. Люблю её просто безумно. Люблю и любуюсь …
   Любовь, впрочем, не мешала воспитывать Елену в строгости. Люби, как душу, тряси, как грушу. В выпускном классе Елена, твердо нацеленная на медицинское попроще, неожиданно увлеклась экономикой. И опять история повторилась.
   - Мама, - сказала Елена, - я буду поступать на экономический.
   Мария Евгеньевна рассмеялась. Этот диалог уже был. Пару десятилетий назад. Или уже полвека назад – когда отец собирался в литературный?
   - Лена, - сказала она, - ты умная девочка. Ну куда устроятся все эти полчища экономистов, которых ежегодно выпускают несколько вузов в городе? Ты хочешь уехать?
   - Нет.
   - Ещё раз подумай о своем решении. Заметь, я не прошу его изменить – я прошу подумать…
   ...Елена учится на пятом курсе медицинского факультета БелГУ. Владеет двумя иностранными языками. Попутно получает второе образование – в сфере муниципального управления…
   Зарудские. Когда они вышли на сцену большого зала областной администрации, где  их чествовали как одну из лучших трудовых  династий, зал взорвался аплодисментами. Интеллигентные, красивые, подтянутые – ими откровенно любовались.
   Мы желаем им продолжения рода, желаем потомков, которые с гордостью несли бы в веках знаменитую фамилию.

Елена ЯКОВЕНКО.

На снимках: во время чествования трудовых династий, слева - М.Е. Зарудская с заместителем губернатора, начальником департамента кадровой политики области , а со вчерашнего дня мэром Белгорода С.А. Боженовым, справа - муж Александр Витальевич, сын Александр и дочь Елена.

Фото Владимира ЮРЧЕНКО.