К тому же в силу самой специфики своей службы милиционеры (теперь полицейские) слишком часто наблюдали и наблюдают население со стороны негативных человеческих качеств – а кто из нас без недостатков? Скажем, хороший и порядочный человек, будучи нетрезв, может произвести весьма неприятное впечатление. А если каждый день имеешь дело с пьяными, скандалистами, хулиганами, мелкими жуликами и серьёзными преступниками – что и говорить, вера в людей может пошатнуться. Вместе с нею могут рухнуть идеалы и принципы, некогда и приведшие человека на стезю стража порядка. Высоцкий об этом сказал так: «Побудьте день вы в милицейской шкуре, вам жизнь покажется наоборот». А в другой песне он же призывает:

  Это напутствие адресовано, конечно, не только морякам. Перефразируя строку Маяковского, все мы - немного матросы.

  Конечно, не только в полиции - во всех профессиях есть свои искусы, свои моральные трудности. Но всё равно «полицейская тема» людей волнует по-особому – уж слишком многое, а главное – наглядно, даже демонстративно зависит в нашем обществе от того, какая она, наша полиция. Нерадивый полицейский легко может сломать человеку – и не одному – всю жизнь. Потому население судит о полицейских особенно строго, подчас придирчиво. К слову, в одном детективном фильме прозвучало такое замечание:  хороших людей в милиции не больше, чем везде – но и не меньше.

  Как-то в пресс-службе областного УМВД в разговоре упомянули одного отставника: подполковник Сергей Назин служил в дежурной части, все сослуживцы и начальники о нём самого хорошего мнения. Решил я с ним встретиться - побеседовать, Сергей Николаевич согласился. Встретились. Естественный первый вопрос: что его в милицию привело? С детства мечтал? (Многие советские мальчишки в какой-то момент мечтали стать следователями или контрразведчиками). Оказалось, что нет, в детстве не мечтал. После школы получил от военкомата направление в медучилище, на фельдшерское отделение. Окончил с отличием и уже от училища получил направление в Курский медицинский институт.

  Но вмешался военкомат: дескать, не для того мы тебя на фельдшера учиться отправляли, пожалуй-ка в ряды Советской Армии, госпитали и санбаты в военных фельдшерах нуждаются. Служил (1982-1984) на Байконуре (где знаменитый космодром), фельдшером пробыл полгода – потом был заместителем комвзвода. Стал старшиной, вступил в партию, и снова от армии получил направление в вуз. Собирался поступать всё в тот же Курский мединститут.

  Вернувшись домой и две недели отдохнув, был приглашён в Белгород на беседу в УВД. Милиция тогда пополняла свои ряды прежде всего  за счёт дембелей Советской Армии, и милицейские кадровики не могли не обратить внимания на старшину, отличника боевой подготовки, да ещё члена КПСС. Вопреки распространённому ныне мнению, большинство людей в партию вступали не ради карьеры, а с искренним намерением изменять жизнь к лучшему. Да и какую карьерную выгоду могли извлечь из своей партийности рядовые рабочие, колхозники, инженеры, врачи, учителя? Их в партии были тысячи и миллионы, и всем ясно было: на всех карьер никак не хватит.

  В общем, пригласили Сергея работать в милиции, и он согласился. Родители были против, они хотели видеть сына врачом. Но того увлекла романтика борьбы с преступным миром.  Начал милицейскую службу в отделе вневедомственной охраны. Был «в подчинении» у Назина четвероногий напарник – овчарка Динга. Вместе они как-то задержали злоумышленника – тот «брал» кассу винзавода: перелез через забор, проник в помещение и уже взломал было решётку окна кассира. Тут-то его Сергей с Дингой и «взяли».

  Через год С.Н. Назина перевели в Октябрьский райотдел (райотделы тогда только создались, первым начальником Октябрьского РОВД был Владимир Капица). Там Сергей Николаевич был инспектором по разбору с задержанными. На основании проверки материалов (рапортов) и бесед с задержанными делал выводы о правомерности каждого задержания, составлял соответствующий доклад начальнику дежурной смены. Случались и неправомерные задержания: как говорится, «ради галочки». Чаще всего подлавливали человека, возвращающегося домой с какого-нибудь праздничного мероприятия: а, мол, выпил! Наша добыча! А то, что он ведёт себя порядочно и тихо, мирно следует домой, во внимание не принималось. Вот такие случаи С.Н. Назин старался, по возможности, исправлять.

  Особого внимания требовали домашние скандалы, когда, например, жена обращалась в милицию с жалобой на мужа. В этой ситуации отпускать домой задержанного, даже если он вроде бы производил благоприятное впечатление, было чревато: вернётся и отомстит супруге,  заодно может пострадать и ребёнок.

  После двух лет службы кандидатуру С. Н. Назина выдвинули на офицерскую должность в паспортное отделение того же Октябрьского РОВД, и с 1988 по 1992 год служил Сергей Николаевич старшим инспектором по паспортной работе, получил офицерское звание и вырос от старшего лейтенанта до капитана. А в октябре 92-го прошёл слух (позже подтвердившийся), что сотрудников паспортного отделения скоро «переоденут в зелёную форму» - то есть паспортными делами будет заниматься не милиция, а новая (миграционная) служба. Назин решил погоны не менять: дескать, ментом  начал – ментом и закончу. И был переведён на должность оперативного дежурного Октябрьского РОВД. Стал старшим оперативным дежурным, а затем и начальником смены дежурной части Октябрьского райотдела. В 2000 году его признали «лучшим  по профессии» и перевели начальником смены дежурной части УВД г. Белгорода. И здесь с делом справлялся, так что вскоре назначили старшим оперативным дежурным оперативного отдела штаба УВД Белгородской области, а с декабря 2002-го майор С.Н. Назин получил подполковничью должность – начальник смены дежурной части УВД по Белгородской области.

  С.Н. Назину сразу стало ясно, что его новый пост налагает ответственность, которая на порядок выше всех его прежних должностных обязанностей. Начальнику смены любой дежурной части не позавидуешь,  но областного УВД – не позавидуешь вдвойне, а то и втройне.

  В дежурную часть стекается вся информация обо всех преступлениях и правонарушениях, а начальник смены должен лично под свою ответственность по каждому случаю принять незамедлительное решение. В любой момент может последовать телефонный звонок от генерала (начальника областного УВД), а может он нанести и личный визит. Кроме того, у дежурного по области - прямая телефонная связь с МВД и областной администрацией. Оттуда тоже могут позвонить, поинтересоваться любым вопросом – надо уметь ответить, опять же – незамедлительно. Про подобную работу в советские времена шутили, что «тут нужна не голова, а Дом Советов»: надо всё помнить, обо всём знать, в любой проблемной ситуации суметь сориентироваться и найти адекватное решение.

  Первое решение по любому происшествию принимает начальник смены дежурной части, а потом на планёрке руководство вынесет свой вердикт: правильное ли товарищ решение принял? Не ошибся ли? Если правильное – это нормально, так и быть должно. А если нет – тогда, как говорится, держись.

  Например, начальник смены отвечает за своевременность направления оперативной группы на место происшествия, за организацию её работы на том самом месте (хотя сам-то он не там, а на своём посту, которого покинуть права не имеет). И за раскрытие преступления по горячим следам – он же отвечает. С него самый первый строгий спрос: почему, дескать, не в полном составе группа выехала, почему кинолога не было? Сказать: «Не знаю», - нельзя, должен знать.

  А ещё звонят граждане – телефонный номер есть в справочниках - и звонят по самым разным вопросам. Начальник смены должен ответить каждому и ответить толково: дать нужный совет, проконсультировать, поддержать. Сказать: «нет, не знаю, забыл» или «постараюсь узнать, перезвоните попозже» - такое и в этих случаях недопустимо. Отвечать, «врубаться» надо сразу, с ходу. Люди надеются на свою милицию, потому и звонят – и не оправдать эту надежду дежурный не вправе. Все звонки регистрируются, обращения записываются на магнитную ленту – схитрить невозможно.

  - Позвонил как-то мужчина: мол, просрочено разрешение на оружие. Был в командировке, не успел вовремя, - рассказывает Сергей Николаевич. – Спрашивает: что делать, куда обратиться? Вопрос касается разрешительной системы – тоже надо знать. Объясняю, какие следует собрать документы, а с ними обратитесь, говорю,  туда-то. А он: да там все бюрократы, придерутся – ружьё отберут. Успокоил его: ссылайтесь на меня - вы звонили, заявили, регистрация вашего обращения есть, всё будет нормально. В общем, кроме уголовного, уголовно-процессуального и административного законодательства начальник дежурной смены должен ещё знать и Гражданский кодекс, и все нормативные документы.

  Тут у меня возник вопрос: но ведь вы в юридическом институте не учились, когда же такую подготовку успели получить?

  - Перед тем как перейти в дежурную часть, я побывал на курсах специализации в Ивано-Франковской высшей школе милиции. Эта учёба дала мне много, моя «юридическая база» - оттуда. Занятия проводились интересно, мы не просто под диктовку конспектировали. Ставились, к примеру, вопросы – такие, которые перед дежурным реально возникают. И надо из возникшей ситуации найти оптимальный выход – причём не имея времени на размышления. Так и учились – моделируя условия, максимально приближённые к реальным. А служа в дежурной части, сам уже постоянно следил за нормативными документами – иначе на такой службе просто нельзя. Но документы документами, а самое главное – я с этим полностью согласен – должно быть чуткое отношение к людям, этого никакие документы не заменят. Чуткость к людям и к их проблемам – главное не только в работе дежурной части, но и в милицейской службе вообще. Но в дежурной части это требование, так сказать, лежит на поверхности, от него невозможно спрятаться.

  Есть в работе начальника смены дежурной части областного УВД такая, по-своему неприятная, сложность: поступает нелицеприятная информация и на своих сотрудников. Такая информация докладывается генералу и начальнику службы собственной безопасности. Начальник смены по ней решения сам не принимает, но через определённое время обязан поинтересоваться у начальника службы безопасности о принятом тем решении, идёт ли проверка и т. д., и – доложить начальнику УВД.

  А приятные моменты – это когда вдруг раскрывается преступление, для раскрытия которого, казалось бы, нет почти никаких предпосылок. Например, 2 февраля (С. Н. Назин не вспомнил, какого года, да это и не важно) от жителя Губкинского района поступило заявление о том, что 12 ноября его избили и ограбили – похитили золотую печатку. Доложил по команде начальнику УВД, а тот спрашивает, мол, почему только сейчас спохватились, он что, с ноября не обращался? Почему?

  А Сергей Николаевич к этому вопросу был готов: да, говорит, не обращался, в связи с чем имеется лично им написанное объяснение. Он проживает в деревне, 12 ноября приехал в райцентр,  там на него и напали. Он был выпивши, и в нетрезвом виде решил в милицию не ходить, уехал домой. А вчера на улице встретил участкового, вот и решил заявить.  Это преступление раскрыли через день после подачи заявления: где-то похищенная печатка «всплыла». Но, конечно, в этом случае повезло – обычно подобные преступления или раскрываются по горячим следам, или их раскрытие затягивается на неопределённый срок.

  По ходу нашей беседы я вспомнил одного из персонажей знаменитого «милицейского» телесериала «Улицы разбитых фонарей». Есть там такой майор Борис Чердынцев, бессменный дежурный в дежурной части. Всё время чаи попивает, кроссворды разгадывает, в разные смешные переделки попадает. Сергей Николаевич фильм, конечно, смотрел, а напоминание о Чердынцеве его привело в весёлое настроение. Сказал, что ничего обидного в таком показе «дежурной службы» не находит – это же кино, и там – свои законы жанра. Я с ним согласен: искусство в своей основе – обязательно сказка, и это – один из залогов его художественной правды. Правды не о внешних обстоятельствах, а о душах и чувствах. А юмор – он всегда прав, и он практически всегда содержит долю вымысла.

  На самом деле, как я твёрдо себе уяснил, служба в дежурной части – трудна и ответственна, и людей для неё отбирают весьма тщательно. С.Н.  Назин вышел на пенсию в 2009-м. За десять лет в дежурной части, семь из которых он был начальником «областной смены», у него – как, впрочем, и за все 25 лет службы - ни одного взыскания, ни одной жалобы со стороны граждан (а на дежурных граждане, бывает, жалуются по нескольку раз за смену). Зато на его счету – 78 поощрений – не считая словесных, а тех, которые зафиксированы записью в трудовой книжке или наградным дипломом. А денежных поощрений – ещё больше. Но богатства – кроме однокомнатной квартиры – всё одно не нажил. Напоследок я задал Сергею Николаевичу чуть провокационный вопрос: неужели он верит, что понятия «чуткость» и «полиция» всерьёз совместимы? На это он ответил, что не только верит, но просто убеждён: эти понятия совместимы, а в идеале должны быть прочно совмещены.