Снимать повязку с очей Фемиды недопустимо: случись такое – и у неё возникнут к судящимся сторонам свои симпатии-антипатии, и показания весов утратят значение неукоснительности. И меч станет разить не виновных, а непонравившихся.

  К сожалению, недопустимое порой случается, и Фемида остаётся без повязки. Кажется, в наше время – особенно часто. А может, повязку Фемиды кто-то умудрился модернизировать таким образом, что та вообще стала прозрачной? Как-никак на дворе - век нанотехнологий…

Больше года назад - 25.05 2011 (№41) - в «Смене» был опубликован материал «Курьёзы и слёзы» - о судебной тяжбе из-за домовладения. Тяжба эта – из тех случаев, когда подозрительное поведение Фемиды наводит на мысль: а на месте ли её повязка? Не обрела ли она неправедную зрячесть? Затем с повязкой всё вроде нормализовалось, но недавно Фемида в этом деле начала вытворять такое, что вспомнилось про нанотехнологии с наноматериалами.

…началась предыстория этой истории. В 1957 г. Родион Григорьевич, отставной мичман и ветеран Великой Отечественной войны, со своей семьёй (жена Нина Кондратьевна, сын Гена 10-ти лет и 6-летняя дочь Оля) переехал в Белгород. Получил участок, выстроил дом. Поселилась вместе с мичманской семьёй и младшая сестра Нины Кондратьевны Анна – мать-одиночка с двумя сынишками. Да не просто её приютили: Родион Григорьевич оформил на неё половину участка и половину дома – из бедной родственницы Анна превратилась в полноправную хозяйку.

  Замечу, что в Советском Союзе, в отличие от постсоветской России, такой поступок хотя и выглядел благородно, никого не удивлял: друг к другу близкие относились душевно, а дела люди в основном старались вести не по бумажным нормам, а по совести, в которую верили больше, чем в бумагу.

  Младший сын Анны Кондратьевны погиб до начала судебной истории – потому о нём упоминать больше не станем. А старший сын А. в 1972-74 гг. отслужил в армии, женился и переселился к жене. Их первенец М. появился на свет в 1975-м, а младший Д. – в 1981-м. А в 1979-м Анна свою половину усадьбы продала. Возможно, в расчёте на то, что сын заберёт её к себе (есть веские основания полагать, что вырученные от продажи деньги ему и отдала).

  Но сын мать к себе не звал, и Родион Григорьевич вторично поделил дом (свою половину) пополам: вот в «половине половины» и стала жить Анна. Не только по доброте Родиона (хотя это – главное): повлияли и слухи, что-де дом скоро снесут и каждому из хозяев дадут по новой квартире. Кому-то «расшириться» таким путём удалось. А другие – в их числе семья Родиона Григорьевича – сноса не дождались.

  В 1992-м Родион Григорьевич умер. Его дочь Ольга окончила политехнический институт в Ленинграде, стала инженером, в 1994-м вернулась в отчий дом и проживает в нём (хотя несколько лет уже фактически – вне его). С нею живёт брат Геннадий (он – инвалид 2-й группы: после жуткой дорожной аварии страдает душевным расстройством). Проживала с ними – до смерти в марте этого года – и мать (инвалид 1-й группы). По инициативе матери и с согласия Геннадия и она (из-за возраста и болезненности), и он (из-за болезни) подарили свои доли недвижимости Ольге, так что юридически та сделалась собственником всей унаследованной от Родиона Григорьевича  недвижимости.

Анна Кондратьевна в  1998-м подарила часть дома, подаренную её Родионом Григорьевичем в 1979-м, – сыну А. На этом предыстория заканчивается.

  А история началась в 2005-м, когда А. подал на Ольгу Родионовну в суд – возжелал «отсудить» у кузины половину её дома и надворных построек. Гараж и флигель были построены отцом Ольги и зарегистрированы им как его собственность, никакого отношения к ним (кроме личных аппетитов) ни мать А., ни тем паче он сам  не имели и не имеют, – настаивает Ольга Родионовна. И с ней трудно, а по-моему – так просто невозможно не согласиться (стоит только вникнуть в хронологию событий).

  И вот кузен потребовал «от всего половину». А ведь он в этой половине дома никогда не проживал и ничего там не улучшал, в этом все свидетели (знакомые и соседи) единодушны. Кроме, конечно, него самого, его матери и сыновей - родившихся после его ухода из дома матери (ещё из её половины).

  Перед судом же они предстали в образе бедных гонимых «злою» Ольгой Родионовной родственников. О том, насколько бизнесмен (ныне пенсионер) А. беден и как нищи его сыны (тоже бизнесмены) – в «Смене» №41 за 2011. А вот о том, насколько безобидны и безответны А. и его близкие, упомянуть нелишне.

  Четыре года назад А. и его сыны заявились (по их словам, для защиты своих прав) и учинили физическую расправу над Ольгой и её матерью. Удары наносили кулаками – по голове, по туловищу. Женщины падали. Ещё племяннички Ольгу Родионовну душили. Потерпевшие подали в суд – за побои. Суд признал виновными сыновей А., а его самого оправдал: мол, по разику стукнул тётку и кузину, а побои, по определению (тогдашний адвокат Ольги Родионовны оплошал) – это если наносится не менее двух-трёх ударов.

  Виновных суд покарал... по всей строгости: присудил к штрафу в 4000 рублей каждого – за причинение побоев Ольге Родионовне. А за битьё её мамы – оправдали: М. её всего разок ударил, а Д. вообще только за плечи тряс. Не мудрено, что после того как суд так строго покарал их обидчиков, Ольга Родионовна с матерью и братом буквально бежали из отцовского дома.

  Некоторые документированные места мне особенно «понравились». Забавно, что среди отягчающих обстоятельств отсутствует вроде бы очевидное: удары наносились женщинам 58-ми  и 82-х лет от роду. А ещё суд пожурил Ольгу Родионовну - дескать, пыталась бедного А. оговорить: сказала сначала, что лицом стояла к нему, когда он её ударил. Её спросили, как же он правой рукой ударил в правую часть лица? Она тогда сказала, что боком к нему стояла. Ай-ай-ай, поменяла показания! Но что человек, стоя вполоборота (скажем, правым боком) к кому-то, стоит и лицом к нему, и боком – не подумали. И что Ольга Родионовна, испугавшись, могла инстинктивно отвернуться (повернув голову влево) от летящего в её лицо кулака, почему удар и мог прийтись в правую часть лица, – тоже не подумали.

  Кстати, ни А. и никто из сыновей в опустевший дом так и не переехал. А мать А. так и живёт – как жила до того - во флигеле. Правда, объект тяжбы они навещают. Но со странными наклонностями: то газ забыли выключить, то систему отопления разморозили, приведя тем самым дом в состояние, непригодное для проживания. Вот до какой А. степени в жилье «нуждается»! Очевидно, для него главное – полностью и окончательно выжить кузину, а там-то он найдёт, как завоёванной недвижимостью распорядиться (то ли коттедж построит, то ли продаст – дело хозяйское).

  И всё-таки постепенно весы Фемиды склонялись на сторону Ольги Родионовны. Казалось, что дело фактически выиграно. 8 сентября 2011-го решением суда она признана собственником вновь созданного – после надлежащего раздела долевой собственности с другими собственниками (соседями, когда-то купившими у матери А. её долю - половину усадьбы) земельного участка.

  Об этом я (по случаю) узнал от Ольги Кузьминичны – адвоката, уже больше года представляющей интересы Ольги Родионовны. Поздравил, пожелал дальнейших успехов. А недавно она мне позвонила – по моему впечатлению,  почти в шоковом состоянии. Встретились, побеседовали. Далее излагаю ситуацию со слов Ольги Кузьминичны.

  А. ходатайствовал о привлечении его в дело о разделе земли («8 сентября») в качестве 3-го лица (чьи интересы могут быть нарушены в ходе юридического оформления вновь создававшихся земельных участков). Суд в этом ему отказал. Этот отказ не был отменён и по сей день  в силе.

26.11.2011-го А. подал исковое заявление о прекращении права собственности Ольги Родионовны на её участок и признании его права собственности на этот объект. 24.02.2012-го решением Октябрьского суда истцу в этом было отказано. Однако, подчеркнула Ольга Кузьминична, её изумило поведение судьи. Судья консультировала истца в процессе судебного заседания, давала ему советы, а затем выразила сожаление, что ничем не смогла ему помочь.

  По этому поводу Ольга Кузьминична даже вынуждена была сделать замечание о том, что председательствующая в суде занимает позицию истца, подменяя свои функции судьи – функциями адвоката. А Ольга Родионовна написала на судью соответствующую жалобу.

(В скобках замечу: Ольга Кузьминична неоднократно выражала удивление, что А. ведёт дело, не прибегая к услугам адвокатов. Возможно, обозначенный инцидент даёт ключ к такой его уверенности в себе: зачем ему адвокаты, если заняться его защитой готовы судьи?)

Несмотря на принесённые ему судьёй сожаления, А. обжалует её решение (отказ в прекращении права собственности кузины и в утверждении его, А., права собственности на участок).

  При этом решение суда было готово 5 марта, а жалобу А. подал 10 апреля. Тем самым им был нарушен предусмотренный для обжалования законом срок (в течение месяца). Но, в конечном итоге, суд жалобу принял (сочтя, что у А. была уважительная причина – он-де получил решение не 5-го, а 10-го марта,  но А. на процессе был, о сроках был осведомлён, и ничто не мешало ему, при надлежащей добросовестности, получить документ 5-го).

  Не перечисляя многочисленные нюансы и детали, остановлюсь лишь на наиболее интересных и принципиальных моментах.

Первое: А. пытается «отсудить» то, к чему не имел отношения, – и это очевидно. Отец Ольги Родионовны подарил его матери лишь половину жилого дома («половину половины» – после того как она свои полдома вместе с половиной земельного участка продала). Ни земли, ни надворных построек (гараж, две летние кухни – одна переоборудована под жилой флигель, сарай) он ей и никому не дарил, а оставил в наследство жене и детям.

  Второе: воюя за прекращения права собственности Ольги Родионовны на землю и на постройки, А. требует признания недействительными актов регистрации, произведённых «Управлением Федеральной службы гос. регистрации» (УФР) - якобы эти акты нарушили его интересы. По этому поводу он подаёт в суд на Ольгу Родионовну, но она в данном случае – не надлежащий ответчик: судиться ему следует с УФР.

  Третье: А. требует отменить акты регистрации, имеющие свои юридические корни во времени, предшествовавшем не только вхождению А. в права собственности на полдома (ему матерью подаренного), но и получению самой его матерью в дар этих самых полдома. Родион Григорьевич (отец Ольги и Геннадия) своё право на землю и надворные постройки зарегистрировал ещё ранее в горкомхозе. Правопреемник горкомхоза – УФР, а правопреемник Родиона Григорьевича – его дочь.

  Несмотря на всё это после длительных колебаний чаша Фемиды склонилась на сторону А. На сегодня его требование удовлетворено: Ольгу Родионовну лишили права собственности на половину её участка земли и надворных построек, и это право передали ему.

  Ольга Кузьминична отметила, что такое благостное отношение суда к А. уже стало чуть ли не традицией, по крайней мере, это – давняя тенденция. Вот о чём она напомнила:

  А. в 2005 году отказался от исковых требований, в связи с чем 23 сентября того же года мировым судьёй было вынесено определение о прекращении производства по делу. Закон не допускает вторичного обращения в суд по спорам между теми же сторонами о том же предмете по тем же основаниям. Но А. вторично подал их в суд по тому же поводу, а мешавший это делать запрещающий документ - испарился. Возникает вопрос: его утеря – это халатность? Или умышленное деяние?

  1 августа в связи с таким шокирующим поворотом дела Ольга Родионовна подала кассационную жалобу. Ольга Кузьминична (эту жалобу фактически готовившая) говорит, что, несмотря на стопроцентную основательность жалобы, уже ни в чём не уверена. Хорошо, когда какое-то дело стало, как говорится, резонансным. Тогда к нему приковано внимание общественности и властей, за ним пристально следят – и это является своего рода гарантией добросовестного судебного разбирательства. А случай Ольги Родионовны далеко не резонансный: обычная тягомотина. Впечатление со стороны (в том числе, видимо, и у некоторых судейский чинов) такое: стороны спорят из-за недвижимости, каждая ищет всевозможные юридические зацепки, пытается «крючкотворствовать». Обычная рутина.

  Но это – со стороны «обычная». А чуть вникнуть – совсем даже необычная. Необычно (надеюсь, что не обычно) уже то, что длинный ряд лет тянется дело, суть которого ясна, - Ольга Кузьминична в этом твёрдо уверена, - любому здравомыслящему человеку, а не то что юристам. Однако эта ясная суть дела попросту и по мере возможности судом на сегодня проигнорирована.

  Так что же, если резонанса нет – можно человека заживо хоронить? – недоумевает Ольга Кузьминична.