Всем хорошо известна фраза из советского фильма сороковых годов «Весна»: «Красота – страшная сила». Да, красота – сила, которая может быть и разрушительной, и созидательной. Быть красивой, осознавать свою власть над людьми очень ответственно. Да и окружающие, обожествляя красоту, предъявляют к её носителю большие требования, а порой бывают к нему беспощадны.

  Такой красавицей и была Наталья Николаевна Гончарова (1812-1863), ставшая в 1831 году женой Пушкина. Уж сколько красавиц прошло перед ним, скольких любил он и обессмертил своими стихами! Он знал и им цену, и их красоте, а женился на бесприданнице. Казалось бы, находясь в стеснённых материальных обстоятельствах, он должен был искать выгодного брака, денежного. Но Пушкин влюбился, влюбился в 16-летнюю девочку, которую впервые стали вывозить в свет в Москве зимой 1828-1829 годов. «…Когда я увидел её в первый раз, - писал он будущей тёще своей Н.И. Гончаровой, - красоту её едва начали замечать в свете. Я полюбил её, голова у меня закружилась, и я сделал предложение».

  Что же так поразило в ней Пушкина, этого умудрённого жизнью, полной превратностей, человека, первого российского поэта? Её красота? И да, и нет, потому что, как мы уже сказали, красавиц он видел много, а вот сочетания красоты и чистоты – нечасто. Может, и вовсе не встречал.

Владимир Соллогуб (1813-1882), писатель, автор «Воспоминаний», нарисовал словесный портрет Натальи Николаевны: «Много видел я на своём веку красивых женщин, много встречал женщин ещё обаятельнее Пушкиной, но никогда не видывал я женщины, которая соединяла бы в себе такую законченность классически правильных черт и стана. Ростом высокая, с баснословно тонкой талией, при роскошно развитых плечах и груди, её маленькая головка, как лилия на стебле, колыхалась и грациозно поворачивалась на тонкой шее, такого красивого и правильного профиля я не видел никогда более, а кожа, зубы, уши!» («Пушкин в воспоминаниях современников», М., 1974 г.) Не эта ли чистая классическая линия подсказала Пушкину эпитет «чистейший» в стихотворении «Мадонна» 1830 года:

  Но как же трудно красавице сохранить эту чистоту! Сколько её подстерегает соблазнов в виде красавцев-кавалергардов, завистников, которые не щадят красоту, льстецов, превращающих её в красивую пустышку. Сколько слов любви, восторженных комплиментов надо впустить в уши и, улыбнувшись в ответ, тут же выкинуть их из памяти, не загружая ими сердце! Противостоять этому ох как трудно, и только воспитанная с детства нравственная чистота, ум, помощь мужа помогут красавице выстоять, сохранить достоинство.

  Выражение «В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли» принадлежит, как известно, А. П. Чехову, но Чехов только озвучил народные критерии красоты, вырабатывавшиеся в течение тысячелетий. Им следовал и Александр Сергеевич:

  Но вернёмся к Наталье Николаевне. Вот она, эта сказочная пава, как раз и сочетала в себе все слагаемые, перечисленные позже А. П. Чеховым. «Гляделась ли ты в зеркало и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете, а душу твою люблю я ещё более лица твоего», - писал Пушкин ей в письме.

  Много копий сломано в споре, виновата ли Наталья Николаевна в гибели Пушкина, горы книг исписаны. Разрушительной ли, гибельной для поэта оказалась её красота?

  Трудно было 18-летней барышне соответствовать гению-поэту, да это было и не нужно. У неё было другое предназначение: быть женой, Мадонной, матерью его детей. «Я женат и счастлив: одно желание моё, чтоб ничего в моей жизни не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился», - писал Пушкин П. А. Плетнёву в октябре 1831 года. И до конца 1834 года, когда он сам ввёл в дом, в семью Жоржа Дантеса, приёмного сына нидерландского посланника барона Геккерна, всё так и было. И сегодня мнения о Наталье Николаевне полярно противоположны. Поклонники считают её добрым гением, идеальной женой и заботливой матерью, другие видят в ней посредственность, простушку, по недомыслию приведшую поэта к гибели…

  Какой же она была на самом деле? Несмотря на обилие материалов о ней, сведений об её уме, характере, отношениях с друзьями мало, почти нет: никто из современников не оставил в своих воспоминаниях ни единой её мысли, наблюдения, интересной детали, сказанной ею хоть кому-нибудь о собственном муже. Да, всё это, может быть, и так. Наталья Николаевна была скромна, сдержанна, даже холодна. «На вид, - вспоминает В. Соллогуб, - всегда она была сдержанна, до холодности, и вообще мало говорила». Позднее она «ответит» на подобные упрёки: «Что поделаешь. У сердца есть своя стыдливость. Позволить читать свои чувства мне кажется профанацией. Только Бог и немногие избранные имеют ключ от моего сердца». («Венок Натали», М.:Раритет, 1999 г.). Не была Наталья Николаевна пустой светской красавицей, увлечённой только балами и разорявшей мужа нарядами. Хотя в воспоминаниях о ней чаще всего встречаются слова: плясала, блистала, танцевала. Князь П.А. Вяземский в письме к А.И. Тургеневу от 4 сентября 1832 года отмечает: «Жена Пушкина сияет на балах и затмевает других». Но эти высказывания пусть останутся на совести вспоминающих, которые не смогли рассмотреть, распознать человека. А вот Пушкин писал: «…чем долее я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которое я ничем не заслужил перед Богом».Одно то, что Пушкин пошёл на дуэль за честь жены, семьи, его предсмертные слова: «Ты невинна», говорит само за себя. А вот и свидетельство современницы, друга Пушкина княгини Е.Н. Мещерской-Карамзиной: «Посреди самых ужасных физических страданий Пушкин думал только о жене и о том, что она должна была чувствовать по его вине. В каждом промежутке между приступами мучительной боли он её призывал, старался утешить, повторял, что считает её невиновною в своей смерти и что никогда ни на одну минуту не лишал её своего доверия и любви».

  Она же сама себя винила всю жизнь, страдала, неся бремя злоречий, злодомыслов, яростных обвинений. Не позавидуешь её судьбе, но это судьба Красавицы… К ней предъявляется другой счёт: она ведь образец, мерило всех ценностей. И Наталья Николаевна всей своей жизнью доказала, что это так. Уехав после смерти Пушкина с детьми на два года в Полотняный Завод, а потом в Михайловское, на лето, она вернулась в Петербург и скромно, тихо жила 7 лет, отвергая претендентов на руку, прежде чем вышла замуж в 1844 году за генерала П.П.Ланского (1799-1877). Любой вариант замужества определялся отношением «женихов» к детям Пушкина. «Кому мои дети в тягость, тот мне не муж», - говорила она. Только безукоризненность такого отношения Петра Петровича Ланского и решила вопрос о втором браке. Имя А. С. Пушкина в семье Ланских было свято. Наталья Николаевна сберегла все письма мужа к ней. Все, и те, в которых он упрекает её, чтоб не «плясала, не искокетничалась». Чиста была, не ведала за собой грехов… Сам же Пушкин полушутя наказывал ей, «чтоб не пропала ни одна строка пера моего для тебя и для потомства». Наталья Николаевна этот завет свято исполнила.

  Она была хорошей матерью, вся её последующая жизнь посвящена детям. «Это моё призвание, - писала она позднее, - и чем больше я окружена детьми, тем более довольна». Ведь кроме своих детей (четверо – дети Пушкина и три дочери– от брака с Ланским) была опека над пушкинским племянником Львом Павлищевым, опека над сыном Павла Воиновича Нащокина, московского друга Пушкина. «Положительное моё призвание, - пишет Наталья Николаевна, - быть директоршей детского приюта. Бог посылает мне детей со всех сторон». («Венок Натали», М., 1999 г).

  На всех портретах, выполненных разными художниками и в разное время: В. Гау, И. Макаровым, Неффа, начиная со знаменитой акварели А. Брюллова 1831 года, запечатлено как бы одно выражение, составляющее сущность её натуры,- спокойствие, переходящее со временем в печаль, которая в свою очередь переходила в страдание. Несмотря на возрастные изменения, лицо её виделось художникам в ореоле чистоты, женственности, одухотворённости.

  Родилась Наталья Николаевна в центре России, под Калугой, в имении Полотняный Завод.Но слово о Калуге передам А. Проханову, современному чародею слова: «Калужская земля серебриста. Воздух ночами светится. Звёзды огромны и ближе. Ночные туманы пахнут цветами. В этих поймах, в этих перелесках, в этих дующих прохладных ветрах существует таинственная сила, делающая калужскую землю сокровенной и неразгаданной. Об этот серебряный свет, об эти снега, об эти золотые одуванчики разбивались все завоеватели, начиная с хана Батыя, Ахмата, Наполеона и до фашистских танков группы «Центр».

  Калуга – страна отважных, светлых ликом мужчин, бесстрашных воинов и спасителей. Калуга – страна восхитительной женственности, несравненной в своей красоте» (газета «Завтра», №12, 2012 г.)

  Не эти ли росы, туманы, серебристый воздух повлияли на её кожу, не эти ли просторы сформировали её ровный, созерцательный характер?

Само название имения говорит о том, что её предки, мелкие торговцы-гончары, «завели» дело – вначале выпуск парусного полотна по просьбе Петра I, потом – конный завод и бумажную мануфактуру, которая работает и по сей день: выпускает школьные тетради. Расцвет имения пришёлся на XVIII век, когда во главе его стоял организатор Завода прапрадедушка Натальи Николаевны Афанасий Абрамович Гончаров (1699-1784), облагодетельствованный императрицами Елизаветой и Екатериной II. Он-то и составил проект завещания, утверждённый Екатериной II, который незыблемо устанавливал майорат Гончаровых, то есть имение Полотняный Завод становилось неделимым и передавалось по наследству старшему из рода Гончаровых. Однако внук всесильного Афанасия Абрамовича, дед Натальи Николаевны Афанасий Николаевич (1760-1832), не только промотал многомиллионное состояние, но и наделал долгов на полтора миллиона рублей. Отец, слабый здоровьем, не смог вести дела, и имение пришло в упадок. Им стал управлять старший брат Натальи Николаевны Дмитрий и выделял содержание младшим братьям и сёстрам.

  В Полотняный Завод дважды приезжал А.С. Пушкин: весной и в начале лета 1830 года он гостил в семействе своей невесты и поздней осенью 1834 года прожил две недели. Имение ему очень нравилось. «Боже мой,- пишет он жене,- кабы Заводы были мои, так меня в Петербург не заманили и московским калачом. Жил бы себе барином…»

  Время и, главное, люди пощадили родину первой красавицы и жены Пушкина. К 200-летию со дня рождения поэта в 1999 году дворец в Полотняном Заводе был реставрирован и весь второй этаж огромного трёхэтажного здания (а это 14 комнат) стал мемориальным музеем, богатым подлинными вещами семьи Гончаровых (у Натальи Николаевны было три брата и две сестры). На первом этаже дворца располагается Детская школа искусств им. Н.Н. Гончаровой. Конечно, нет парка, сада, самой усадьбы с её хозяйственными постройками и людскими, подъездной аллеи, хотя сохранились въездные ворота. Да и нынешний адрес дворца Гончаровых – улица Трудовая, дом 1а – вызывает оторопь. Но историко-архитектурный и природный музей-усадьба «Полотняный Завод» создан, функционирует, принимает экскурсантов. Надеюсь, что и к юбилею Натальи Николаевны работы в имении Полотняный Завод будут продолжены. Да и в «стольной» Калуге найдётся немало памятных мест, связанных с жизнью семейства Гончаровых.

  Наталья Николаевна прожила недолгую жизнь. Она умерла 26 ноября 1863 года от воспаления лёгких в возрасте 51 года, похоронена на кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. На её могиле лежит простая плита чёрного мрамора с надписью: «Н.Н. Ланская». И даты жизни. Но каждый посетитель, читая надпись, сразу же «переводит»: Пушкина… Натали… Святое имя… Её любил Пушкин, считал ангелом, был счастлив, любил детей… Нам ли судить её?