Таинство рождения

   Мы продолжаем рассказывать о лучших врачах  Белгорода. В списке кандидатов на номинацию - «Лучший врач акушер-гинеколог» завоевала врач женской консультации №7 МУЗ «Городская больница №2» Людмила Ивановна Бакшеева.

     Наверное, одно из самых величайших таинств на свете – таинство рождения. Тот, кому хоть раз довелось присутствовать при родах, навсегда сохранит в сердце благоговение, потрясение и чувство сопричастности к божественной тайне. Только что ещё ничего не было – и вдруг ребёнок. Расправил лёгкие, как космический аппарат – крылья, сделал первый вдох – принимай, земля, нового жителя. Ничего прекрасней этого нет и не может быть. Именно так думает, кстати, большинство студентов-медиков, впервые попавших в родильный зал. Не все, конечно, становятся потом акушерами. Но это понимание величия божественного промысла будет помнить каждый из них. Ну, или почти каждый. Студентка Курского мединститута Людмила Бакшеева вплоть до четвёртого курса мечтала стать хирургом. Пока не начался такой предмет, как акушерство.
   Она сразу поняла: это – моё. Я буду врачом-акушером. Хорошим врачом-акушером. Может быть, даже одним из самых лучших. Это была чётко сформированная и поставленная задача. А формулировать и решать задачи она умела. Её этому научили с детства.

   Людмила родилась на Орловщине. Папа – сельский механизатор, мама – секретарь на предприятии. Детей в семьё трое, она – старшая. Чёткий круг обязанностей, в который помимо домашних дел и присмотра за младшими, входила учёба на отлично и в общеобразовательной, и в музыкальной школах. Как она всё успевала? Самой странно. Отца она боготворила. Он был удивительно мастеровой – местный Левша, как его называли. Запросто чинил всё – от утюга до двигателя машины. Мастерил игрушки, придумывал разные затеи. К нему съезжались со всей округи – просили что-то разобрать, что-то собрать, отремонтировать. За помощь обычно не брал ни копейки. Мать иногда сердилась: весь выходной угрохал на чужую машину, а семье какая польза от этого? Отец смеялся: «Да ладно тебе! Говори, что по дому надо сделать, я запросто. Людям же тоже помогать надо. Сегодня я им помог, завтра – они мне». «Вот-вот, - вздыхала мать, - пока только ты им». «А мне, - отвечал отец, - ничего и не надо. Я сам всё что надо сделаю. Поставил задачу – выполнил. Делов-то…». Людмила такую установку чётко усвоила: задача – решение. Делов-то. Иногда, правда, к решению она шла напрямик, напролом. Маленький непробиваемый танк с нежным сердцем внутри. Все видят – танк, а о нежном сердце внутри не догадываются.
   О медицинском поприще Людмила сначала и не мечтала. Ей хотелось чего-то более романтичного и красивого. С лучшей подругой Таней они строили планы: а давай станем океанологами? Ну, или космонавтами, на худой конец. Но всё решил случай. Однажды в пятнадцать лет Людмила попала в больницу с воспалением лёгких. Больница – невесть какая, облезлые стены, огромные палаты с кучей пациентов, но врач… Врач – добрая, внимательная, тактичная – просто очаровала её. Людмиле захотелось так же, как она, входить в палату в накрахмаленном халате, так же приветливо улыбаться пациентам. Так же изящным движением набрасывать на шею блестящий фонендоскоп. Едва выписавшись из больницы, Людмила отправилась к лучшей подруге Татьяне:
   - Таня! Я хочу поступать в медицинский. А ты? Ты – со мной?
   - С тобой, – ответила лучшая подруга, – в медицинский так в медицинский. А мы сможем туда поступить?
   - Делов-то, - пожала плечами Людмила.
   Маленький бронированный танк задраил люки.

   Обе подруги поступили в Курский мединститут легко – как медалисткам, им пришлось сдавать лишь один предмет – химию. Дружба со школьной скамьи перешла в дружбу институтскую, а потом и вовсе – «на всю жизнь». Татьяна вернулась врачевать на Орловщину. А Людмила на шестом курсе вышла замуж за белгородца. И уехала в Белгород. Её муж Александр учился вместе с ней. Только в качестве специальности избрал себе анестезиологию. «Очень красивая пара» - говорили окружающие. Он – анестезиолог, она – акушер-гинеколог. Оба – уверенные в себе, подающие большие надежды. Оба строили громадные честолюбивые планы. А что? Делов-то. Александр окружал жену стеной заботы и нежности. Она проснётся – а у изголовья букетик фиалок. Она выйдет на кухню – а там свежесваренный кофе.
   С интернатурой тоже повезло – её взяла под крыло заведующая родильным отделением городского роддома Валентина Михайловна Дюжинова. Мэтр акушерства. Мастер. Людмила Ивановна считает, что обязана ей всем, что умеет. Работать приходилось сутками. Спать – свернувшись калачиком на банкетке. И учиться, учиться. Только собралась домой – Дюжинова тут как тут. «Ты куда?» - «Так я с суток». «Назад. Кровотечение в родах. Ты должна знать, как с ним справляться». «А может, в другой раз?» - «Другого раза, дай бог, не будет. Быстро в родзал».
   А потом Людмила забеременела и на своём опыте поняла, что чувствуют роженицы.
   - Людмила Ивановна, а врачам-акушерам легче рожать, чем нам, обычным смертным?
   - Почему легче?
   - Ну вроде всё знаешь, всё понимаешь.
   - Знания не помогают.
   - Совсем не помогают?
   - Совсем. Хорошее обезболивающее помогает, а знание ни при чём.
   - А вам обезболили?
   - Ага, как же. Эпидуралки ещё тогда не было, я плакала и просила баралгин. Не промедол, заметьте, а просто баралгин. А Валентина Михайловна говорила: «Зачем тебе баралгин. Возьми себя в руки. Дыши спокойно. Ты врач, ты можешь. Я тебе помогу. Я буду рядом. Немедленно вытри слёзы!». На женщину в родах иногда бывает полезно прикрикнуть – это действует отрезвляюще. Ну вот, без всякого баралгина я и родила дочку Оксану…
   - Вам пригодился этот опыт – по другую сторону событий? Опыт не врача-акушера, а роженицы?
   - Да. Это возможность оценить свои действия как врача. И ещё – с тех пор я стала больше жалеть женщин. Понимать и жалеть…

   Через год молодым специалистам – и Людмиле и Александру предложили работу и квартиру в Шебекино. В шебекинском местном роддоме. С тех пор Шебекино Людмила Ивановна считает своей второй родиной.
Работа поглотила их. Они в операционной стояли порой плечом к плечу – Александр давал наркоз, она оперировала. С мужем работать было удобно – они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Дочь Оксана росла в больнице – родители оперируют, она помогает медсёстрам клеить бумажки с анализами. Мать совершает обход – повара кормят ребёнка. Родители на совещании – Оксана с санитарами поливает больничные цветочки на подоконнике. Все были убеждены – дочь обязательно поступит в медицинский. Но Оксана, вопреки всему, избрала другую стезю. Она увлеклась экономикой. Получила высшее образование, работает в Сбербанке.
Каких только случаев Людмила Ивановна не насмотрелась за время работы. Помнит – привезли женщину. Из дальнего села с внематочной беременностью. Пульс нитевидный, черты лица заострившиеся, признаки внутреннего кровотечения. За пять минут развернули операционную. Женщина агонизировала. Людмила Ивановна вошла в брюшную полость с чувством обречённости – женщину доставили слишком поздно. И вдруг анестезирующий Александр поднял глаза. Есть надежда? Есть! В ту ночь доктор Бакшеева превзошла себя. После операции она вышла и рухнула на диван. Женщину повезли в реанимацию.
   - Ну что? – спросил кто-то.
   - Жива. Если что, будите, - пробормотала Людмила Ивановна и отключилась. Организм не выдержал такой нагрузки.   
   Следующие пять дней доктор Бакшеева провела в реанимации – у постели той женщины. Состояние больной колебалось между жизнью и смертью. Наконец, жизнь победила. А через год, осматривая прибывшую роженицу, Людмила Ивановна похвалила шов. «А кто вас оперировал?» - спросила она. Роженица улыбнулась: «Так вы же». «Я?». «А вы меня не помните? Меня доставили с внематочной». «Ах да, вспомнила! Ну надо же, как встретились».

   Отдельная тема – аборты.
   Раньше по роду деятельности Людмила Ивановна делала аборты. Много абортов. Пока не поняла – это грех. Врач, пусть косвенный, но участник убийства. Это осознание пришло к ней не сразу. Бросая в таз крошечные ручки и ножки, доктор Бакшеева почему-то стала представлять, каким бы он был, этот нерождённый ребёнок. Девочка? Скорее всего девочка. Судя по матери, яркая, темноволосая. Правильно развивалась, крупненькая. Она хотела жить, эта девочка. А её по кусочкам выдирали из матки…
   С недавних пор Бакшеева зареклась: никаких абортов. Иной раз приходится выписывать направление на аборт. Господи, как ей хочется остановить эту женщину. Дети должны рождаться, детей должно быть много! Людмила Ивановна очень жалеет о том, что родила одного ребёнка. Не один должен быть ребёнок в семье! Не один! К сожалению, она сама поняла это слишком поздно.

   Ещё об абортах. Бакшеева рассказала очень интересный случай. Была у неё пациентка – Марина. Долго лечилась от бесплодия. Безрезультатно. У неё было девять беременностей. И все заканчивались выкидышами. Марина усыновила мальчика. И... пришла на аборт. Людмила Ивановна ахнула:
   - Марина! Ты обалдела? Зачем тебе аборт? Рожай!
   - Не хочу, Людмила Ивановна, больше мучиться и тешиться надеждами. Всё равно будет выкидыш. Оперируйте.
   - Хорошо. Приходи завтра.
   Всю ночь Бакшеева не могла заснуть. Ей снились дети. Много детей. И почему-то все дети плакали. Утром она вошла в операционную. Марина уже была на кресле. Людмила Ивановна молча взяла инструмент. И вдруг швырнула его назад в ящик.
   - Ты понимаешь, что это твой шанс?! – закричала она Марине. – матка отличная, тонуса нет, всё как по маслу. Слезай с кресла.
   Марина вытаращила глаза.
   - Да-да, - сердито сказала Людмила Ивановна, - слезай и иди отсюда. Ещё есть время. Думай. Не одумаешься – придёшь. Аборт всегда успеешь сделать. Делов-то.
   Марина медленно сползла с кресла.
   - Доктор, - пробормотала она, - вы считаете…
   - Иди.
   - А может…
   - Иди.
   Марина доносила беременность. У неё родился мальчик. Со слезами на глазах Людмила Ивановна приняла огромный букет цветов…

   В шебекинском роддоме работа шла по «вертушке»: сегодня я работаю в консультации, завтра – в роддоме, послезавтра – в абортарии. Пару лет Бакшеева даже заведовала отделением. Она запросто взяла бы и другие высоты (делов-то), однако вмешался следующий фактор: здоровье. Как-то во время родов Людмила Ивановна заразилась желтухой (вирусным гепатитом). Начались проблемы со здоровьем. Она поняла: стационар уже не потянет. И перешла в женскую консультацию городской белгородской больницы №2. Работы – навалом. Беременные, больные с воспалительными заболеваниями, с эндометриозами, с эрозиями, с чем угодно. И никто не впадает в кому, никто не гибнет на глазах от кровотечения, не теряет единственного долгожданного ребёнка. Чудо!
   Дочь Оксана четыре года назад родила мальчика. Людмила Ивановна присутствовала на родах. Рожала Оксана в областном перинатальном центре, роды были сложные, тяжёлые, и огромную помощь оказала доктор Татьяна Александровна Степаненко. (На сегодняшний день - заведующая акушерским обсервационным отделением №3 областного перинатального центра). Людмила Ивановна признаётся, что без неё не справилась бы. С чужой дочерью – справилась бы. А тут – мысли путаются, руки трясутся. Что делать? Родная кровь. Внука Антошку она сама отнесла в детское отделение. Держала его на руках и не могла поверить. Её клеточка, её кровиночка. Самое родное существо на свете…

   А ещё она рассталась с мужем. Стена нежности и защищённости, которой Александр окутывал любимую, оказалась непрочной. (А где ваш муж? Объелся груш.) В их романтичной истории любви всё-таки не поставлена последняя точка. Есть многоточие. Горькое, но неоднозначное. Есть вопросы. Некоторые она задаёт себе. И впервые у неё нет решения. Есть задача, нет решения. Такого раньше не было.
   По выходным она по-прежнему ездит в Шебекино. В семнадцать ноль-ноль они с подругами идут в баню. Святое дело. Подруги давно из просто подруг стали сёстрами по духу. Среди них – акушеры-гинекологи,  неонатологи, даже юристы. Хорошая, крепкая компания. Из увлечений – путешествия. Путешествиями она увлеклась ещё в студенческую бытность, когда стройотряды ездили в далёкий Казахстан. С тех пор где она только не побывала! В Египте, Таиланде, Греции, Турции, Европе. С удовольствием катается на лыжах, любит горный туризм, в этом году собирается пройтись по горным тропам Крыма. Но это - планы. А пока – сто десять беременных на участке. Четыре с половиной тысячи женщин. К каждой надо подход найти. Без подхода – какой контакт? А контакт «врач-пациент» просто необходим. Дочь с внуком живут отдельно. Дома её ждёт персидский кот Кеша. Кеша смотрит на хозяйку с обожанием.
   - Ты красивая женщина. Ты – лучший врач года. Ты ещё можешь покорить весь мир. Делов-то, – читает в его глазах Людмила Ивановна.
   В принципе она с ним согласна.