О наболевшем с начальником УВД

    В среду (30.03) в опорном пункте милиции, расположенном в доме №35б по Бульвару Юности г. Белгорода, проводил приём граждан начальник областного УВД Виктор Пестерев. На приёме присутствовали представители СМИ.

   Раньше мне в подобных мероприятиях участвовать не приходилось, и я как-то не очень представлял, каким образом «пойдёт» эта процедура. Возникали сомнения: понравится ли людям присутствие посторонних? Ведь ясно, что на такую встречу каждый из посетителей приходит со своим «самым наболевшим». А тут – журналисты. В блокноты строчат, на камеры снимают. Сомнения были напрасны. Каждую свою беседу Виктор Николаевич начинал с вопроса, не помешают ли представители СМИ? И каждый раз ответ был один и тот же: не помешают, «даже ещё лучше». Значит, люди журналистам доверяют и на прессу надеются больше, чем порой самим журналистам кажется. Это приятно. Но, как говорится, ближе к теме. Чёрные риэлторы, или «обычная скоропостижная»?    Первым посетителем стала Екатерина Петровна. Она проживает не в Белгороде и даже не в России - на Украине. В наш город её привела беда.    - В ноябре, 20-го, умер мой сын. Он проживал в Белгороде (указала адрес). Мы забрали его, похоронили на Украине. Теперь приехала оформить право наследства. У сына имелась однокомнатная квартира, он её получил как «чернобылец» – был ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС. Одинокий был, здоровье в Чернобыле подорвал. Сдала документы нотариусу, в БТИ. А потом вдруг, получила справку о том, что в квартире моего сына по адресу Богдана Хмельницкого, 162 – новая хозяйка. Сын за квартиру оплатил по сентябрь включительно, и я ещё заплатила пять тысяч триста сорок рублей. Так мне бы хоть эти деньги вернуть…    Женщина умолкла, перевела дыхание.    - Обращались ли вы в отделение милиции? – спросил В. Пестерев.    - Да, обращалась, написала заявление. Через десять дней ответили, что насилия, мошенничества не было.    - Были ли вы знакомы с новыми хозяевами?    - Нет. Я слышала от милиции, что купля-продажа квартиры случилась в июле. А в ноябре сын умер. У меня вообще подозрение, что не сам по себе, что ему жизнь укоротили. В квартире пол палёный. Я говорю: вы его жгли. А он (один из новых хозяев. – И. Г.) отвечает, что его тут не было.    - Сын вам не говорил о том, что квартиру продал?    - Нет. В августе он ко мне приезжал, если бы сказал – я бы тут же поехала узнавать: кому, что, как.    - Напишите заявление на моё имя, в произвольной форме. Как получилось, что было – всё, вплоть до ваших подозрений. Когда узнали о том, что квартира продана?    - Семнадцатого марта . И ещё: я не могу зайти в квартиру, они поменяли замки, меня не пускают. А там вещи сына, мебель.    - Может, уже вывезли?    - Не знаю.    - В заявлении всё отразите, в том числе – какие вещи.    - Кухня новая, кровать. Я хожу, прошу, чтобы вещи забрать – не пускают.    - А куда забрать? Надо же, чтобы было всё организовано, не на улицу же выносить.    - Соседи у меня кухню купят…    - Ясно. Пишите заявление, всё подробно указывайте. Рассмотрим.    Вот так, первый посетитель – и такая страшная тема затронута. Мать уверена, что её сына убили из-за квартиры. И у неё есть на то основания. Все сегодня наслышаны про «чёрных риэлторов», информированы, как они действуют: ищут одинокого владельца квартиры, желательно – «злоупотребляющего». Входят в доверие, обманным либо насильственным путём оформляют «куплю-продажу» или «обмен».    В лучшем случае человека куда-нибудь вывозят, стараясь, чтобы у того не было недостатка в «горючем», чтобы подольше не просыхал. Тем временем продают его бывшую недвижимость. В худшем случае могут и убить: недвижимость в цене растёт, а о человеческой жизни этого, к сожалению, да еще и сказать нельзя. Так что «одинокий выпивающий чернобылец» для таких подонков – лакомая добыча. А то, что «куплю-продажу» задним числом сегодня оформить вполне возможно – в этом вряд ли кто усомнится: коррупционная составляющая… Да и не «работают» чёрные дельцы без сообщников в соответствующих инстанциях.    Для матери потеря сына в любом случае – трагедия. Но если, как она выразилась, «жизнь сыну укоротили» - виновные должны быть найдены и наказаны.    О результатах изучения этого случая (а уж теперь-то он будет изучен досконально) «Смена» постарается своих читателей проинформировать. Вменяемое слабоумие    Лариса Дмитриевна пришла с жалобой на соседа. «Буянит». Крики с утра до вечера, до 3-х ночи, к тому же – телевизор «на всю». А у Ларисы Дмитриевны - мать, участница Великой Отечественной войны - не здорова. Соседу 25 лет, проживает вдвоём с матерью. Он – многолетняя «головная боль» не только для Ларисы Дмитриевны, но и для всех соседей. Жалоб и заявлений набралась толстая пачка. Сосед, скорее всего, не совсем здоров психически. Надеялись, что психиатры поместят его на лечение. Но экспертиза показала: слабоумием страдает, однако – вменяем и дееспособен. Неоднократно «судились». Суд оснований для выселения не нашёл. Лариса Дмитриевна возмущена: её престарелая мать что, ночами спать не имеет права? Уже и Президенту России писала, но… Что же делать? – вопрошает Лариса Дмитриевна. - Убить его нам, что ли?    Главный милиционер области против самосуда, конечно, решительно возразил. А вот решение вопроса нашёл, предварительно расспросив женщину и её недавнего участкового Александра Глазунова. Глазунов «был в курсе». Кстати: посетительница его очень хвалила и благодарила за участие. Он подтвердил: сосед её действительно соседям «жить не даёт». Было четыре суда, на всех присутствовал. Через суд решать – бесполезно.    Однако Виктор Николаевич поставил вопрос насчёт суда несколько иначе: бесполезно – по поводу «громкого» поведения и выселения. А накладывались ли по заявлениям жильцов административные штрафы? Оплачивались ли? Оказалось, штрафы накладывались, но не оплачивались. А значит, можно попробовать решить вопрос о выселении за неисполнение административных постановлений. Ларисе Дмитриевне предложили написать соответствующее заявление.    Третьим посетителем тоже была женщина: просила помочь «найти правду» по поводу ДТП. И в этом В. Пестерев обещал разобраться и, если это возможно, - помочь. Авария произошла в 2009 году, Евдокия Дмитриевна и её муж в ней оказались потерпевшими. Но вот расходы, связанные с последствиями ДТП, с точки зрения посетительницы, начислили для них несправедливо высокие. Сказали, что «только начальник УВД может распорядиться», - тогда, дескать, всё пересмотрят.    Виктор Николаевич пояснил, что, к сожалению, советчики ошиблись: он не имеет юридического основания что-то в этом случае «пересматривать». Закон, специально учитывающий интересы потерпевшей в ДТП стороны, принят в 2010 году, поэтому на ДТП 2009 года он не распространяется. Милиция в полиции    На третьем посетителе присутствие прессы завершилось: «материал набран», пора и честь знать. Но перед тем как попрощаться, журналисты задали В. Пестереву ряд вопросов. В первую очередь, конечно, о том, насколько часто осуществляется Виктором Николаевичем личный приём граждан.    В. Пестерев пояснил, что приём граждан им и его заместителями производится ежедневно – по месту работы. Кроме того, устраиваются и такие вот «выездные» приёмы.    - Насколько они эффективны?    Во-первых, - в результате повышается ответственность исполнителей. Во-вторых, у граждан, когда они обращаются к первому лицу УВД, появляется дополнительная уверенность в том, что им будет оказано всё возможное содействие.    А сотрудники милицейской пресс-службы, уже «на выходе», внесли ясность в «наименование» нынешних стражей порядка. Попросили: не называть их пока что полицейскими. Пока сотрудник не пройдёт аттестации – он милиционер, полицейским станет – после аттестации. Кто её «выдержит». Процесс идёт с верхних эшелонов к нижним, на областном уровне пока что не наступал. Так что все наши служащие полиции пока – милиционеры.

Игорь ГОРСКИЙ.