Что лечит ревматолог?..

   Продолжаем рассказывать о кандидатах муниципального здравоохранения на звание «Лучший врач года». В номинации «Лучший терапевт» таковым является врач-ревматолог ревматологического отделения МУЗ «Городская больница №2» Пётр Евгеньевич Кривчиков.

   Наверное, в момент его рождения как-то очень удачно были расположены небесные светила. Потому что фортуна всегда была благосклонна к нему, всегда – с самого детства.    Его дедушка – врач – когда-то заведовал эвакуационными госпиталями во время войны. Общался с самим Сталиным. По телефону, правда, но всё-таки. Его бабушка – врач – ассистировала Войно-Ясенецкому. Тому, которого позже причислили к лику великих светил медицины, а его книгу «Очерки гнойной хирургии» знают во всём мире. Фотографии бабушки в операционной рядом с Войно-Ясенецким бережно хранятся в семейном альбоме.    Его отец – врач, заведовал кардиологическим отделением областной больницы. Его мама – врач – была известным неврологом. Плюс тёти-дяди, которые тоже работали в сфере медицины.    Единственный ребёнок в семье известных людей. У него было всё уже по праву рождения. Всё, кроме собственного имени. Очень тяжело при таких условиях создавать себе Имя. Чтоб тебя знали не чьим-то сыном, не внуком прославленных людей, а хорошим специалистом. Лучшим специалистом. Не каждый сможет. Пётр Евгеньевич Кривчиков смог. Как говорят – респект и уважуха ему за это. А что? Звёздных мальчиков было много. Звёздами стали единицы.    Вопрос «Кем быть?» никогда перед ним не стоял. В семье это даже не обсуждалось. Он был волен выбирать специализацию, не более. Можно стать хирургом. Можно - терапевтом или невропатологом. Или даже психиатром. А можно вообще заняться гинекологией – врачей с такой специальностью в семье ещё не было.    Но у Петра с детства была ещё одна страсть – музыка. Природа щедро наделила его и слухом, и голосом. Родители определили сына в музыкальную школу. Из всех инструментов Пётр выбрал скрипку. Он занимался музыкой так самозабвенно, что стал мечтать о консерватории. Сначала - о музыкальном училище, а потом – о консерватории. Педагоги в музыкальной школе его хвалили. Даже намекали родителям: музыка, дескать, – будущее вашего сына. К пятнадцати годам Пётр уже играл во всевозможных ансамблях. И на гитаре играл, и на клавишных. Но больше всего любил по-прежнему скрипку.    - А ещё, - вспоминает Пётр Евгеньевич, когда я выходил на сцену, в «джинсе», купленной у фарцовщиков, весь такой на фиг модный и «жарил» «Битлов» или «Роллинг Стоунз» - это была «жесть»! Девчонки влюблялись штабелями, парни завидовали, толпа чуть ли не рыдала от восторга.    Пётр даже заявил отцу, что собирается поступать в музыкальное училище. Тот только усмехнулся. Поступай, сказал, куда хочешь, хоть в ПТУ – жизнь-то твоя. Делай что хочешь. Бросай школу – и вперёд. Может, в переходах играть будешь…   В музыкальное училище тогда принимали только после восьмого класса. Пётр постоял в вестибюле, подумал. О школе подумал, о друзьях.   - Ну, – спросил отец вечером за чаем, - отнёс документы в училище?   - Нет.   - Чего ж так?   - Решил дальше учиться.   - Учиться? Это хорошо. Это похвально. И заметь – это твоё решение…    Следующие два года Пётр упорно занимался. Химию учил, биологию, физику. Решил поступать в Харьковский медицинский – тот самый, который в своё время оканчивал Кривчиков-старший. Только однокурсники отца теперь выступали в роли деканов, профессоров и прочих преподавателей. Отца здесь помнили и любили. И любовь эта, конечно, передалась и сыну. Впрочем, Кривчиков-младший отца старался не подводить, учился хорошо, к тому же все годы учёбы играл в вокально-инструментальном ансамбле института, чем снискал славу и популярность сокурсников.    Вернуться из тогдашнего лощёного, просвещённого, современного Харькова в дремучую (в те годы-то) Белгородчину было непросто. Но он вернулся. Интернатуру проходил под руководством отца - как преподаватель он дал ему многое. Выяснилось, что институтские знания – ничто по сравнению с практикой.   - Детей в медицине учат родители, – считает Пётр Евгеньевич, – всем, что умею и знаю, я обязан отцу.   Впрочем, отец недолго держал сына под своим крылом.   - Всё, - как-то сказал он, – ты готов к самостоятельному плаванию.   - Папа, - не понял Пётр, - я бы хотел и дальше работать с тобой.   Отец покачал головой.   - Я дал тебе, что мог, - проговорил он, – дальше ты должен сам. Или ты хочешь быть моей тенью?   Тенью Кривчиков-младший быть не хотел. И ушёл – в недавно открывшееся тогда ревматологическое отделение городской больницы №2.    Заведующая отделением Любовь Семёновна Придачина когда-то работала вместе с Кривчиковым-старшим. Теперь она с удовольствием взяла под своё крыло его сына.    До сих пор не все знают, что лечит врач-ревматолог. Болезни суставов? Болезни сердца? Болезни крови? Пётр Евгеньевич говорит, что по-своему всё это правильно. Ревматолог лечит и болезни суставов, и позвоночника, и ревматические пороки сердца, и системные заболевания сосудов. Между тем ревматология, по его мнению, - одна из сложнейших отраслей терапии. Поражения суставов сопровождаются, как правило, другими заболеваниями, и нельзя вычленить «сугубо ревматологические» болезни. Шестьдесят коек стационара никогда не пустуют. Тут больные с артрозами, артритами и остеоартритами, со спондилитами, различными васкулитами и с системной красной волчанкой. Попутно у половины больных ишемическая болезнь сердца, гипертония и прочие «прелести». Объём жалоб, предъявляемых пациентом, - широк и разнообразен. Из всего потока хороший врач-ревматолог должен «вытащить» ключевые, назначить обследования и составить схему лечения. Впрочем, полностью вылечить таких больных трудно. Можно устранить неприятные симптомы, можно добиться ремиссии. И всё.   - Почему? – спрашиваем.   - Потому что наука ещё не достигла таких высот, – говорит Кривчиков, - это у хирурга всё просто: был аппендицит – нет аппендицита. А у нас люди лечатся годами.    Кстати, к шестидесяти годам болезни суставов возникают у всех. Ну или почти у всех.   - А как это предотвратить?   - Наследственные – никак. Ну, можно поговорить о пользе движений, зарядки, спорта. Но большинство ревматологических заболеваний возникает ниоткуда. Так в учебниках  и пишется - «этиология неизвестна».    Поначалу Пётр Евгеньевич с каждым сложным случаем бежал к отцу.   - Ну, - говорил отец, потирая руки, - рассказывай. Какие у больного жалобы? Что в анализах? А снимочки есть?    И он погружался в историю болезни. Затем поднимал голову, снимал очки.   - Сам-то что думаешь?   - То-то и то-то.   - Ага. Ага. А теперь пойди почитай книгу в моей библиотеке. Третья справа. Страница сорок два. Потом поговорим.    Библиотека у отца была шикарная. Пётр Евгеньевич рылся в книжках, читал, думал.   - Ну что? – прихлёбывая чай, спрашивал отец. - Понял, что я имел в виду?    Иногда они спорили – до хрипоты. Кривчиков-младший приводил аргументы, сыпал именами известных профессоров. Лишь когда отец улыбался – понимал, он согласен с диагнозом, просто подначивает, подшучивает.    Оба очень любили такие вечера. Отец работал до последнего – в семьдесят лет, после сложения с себя обязанностей заведующего, он занимался кардиостимуляторами – был практически пионером в этой области.    А потом у него резко сдало здоровье. Из-за катаракты отец почти ослеп. Пётр Евгеньевич притащил из библиотеки слепых магнитофон с четырьмя дорожками. Отец получил возможность слушать аудиокниги. Он любил военные мемуары. Вечером, когда сын выводил его на прогулку, он пересказывал услышанное, снабжая это комментариями и размышлениями. Пётр Евгеньевич по-прежнему рассказывал отцу о своих пациентах. Тот требовал подробностей: что назначил? И как? Результативно?   - Он был для меня кумиром, - говорит Пётр Евгеньевич, – был и остаётся. Хотя отца в живых уже нет…    Самое главное, считает Кривчиков, установить с пациентом контакт. Один на один. Такие беседы порой носят психотерапевтический характер. Но они играют огромную роль в лечении.   - Есть люди, которым по каким-либо причинам нравится лежать в больнице. Уход, внимание нравится. Покой. То, что вокруг него медсёстры суетятся. Раньше таких больных я не понимал. Зачем занимать койку, если нет необходимости? Сейчас я отношусь к ним спокойно. Нравится человеку в больнице – что ж. Пусть лечится. Жалобы не соответствуют действительности? Ну, пусть приукрасил. Главное – вовремя распознать «мнимого больного» и не мучиться от того, что ты столкнулся с чем-то новым и непонятным. Непонятного хватает. Пётр Евгеньевич признался, что думает о сложных случаях даже ночью. Смотрит в потолок и думает. Интернет – огромное подспорье. Но как же всё-таки жалко, что нет отца!    Самых близких людей у него трое: жена, дочь и мать. Жену он знал с детства. Наташа - дочь известных в белгородских врачебных кругах врачей-онкологов – Виталия Анатольевича и Валентины Степановны Олейниковых. Сейчас она - врач-проктолог областной больницы. Занимается наукой, профессор, доктор наук. Дочь Арина – студентка второго курса медфака БелГУ. Её тоже никто не спрашивал о выборе специальности. Судя по рвению к учёбе, Арина когда-нибудь станет хорошим врачом, под руководством папы («Детей в медицине учат родители»). Пока  Пётр Евгеньевич её не натаскивает – рано. Попозже, с курса четвёртого…    Скрипку свою он не забросил – играет в ансамбле второй городской больницы. Кстати, готовиться к выступлениям им помогает Александр Григорьевич Мосиенко - главный дирижёр детского музыкального театра.   - Это мой учитель музыки, - с гордостью говорит Кривчиков.    Ансамбль во второй городской действительно классный. Кривчиков играет на скрипке, главврач – на гитаре, заведующая отделением функциональной диагностики – поёт. Но об ансамбле мы ещё отдельно напишем. Пока о главном увлечении семьи Кривчиков. Это путешествия.   - Зимой, в разгар холодов, берётся карта, - рассказывает Пётр Евгеньевич, - намечается маршрут. Тщательно прорабатывается. Обозначаются гостиницы, отели. По Интернету мы бронируем номера, дожидаемся лета – и вперёд. Раньше путешествовали по Крыму и Кавказу. Сейчас - по Европе. Объездили всю Францию и Италию. В восторге от Венеции. Очень понравились Рим, Пиза, Греция. В Париже устали любоваться на Эйфелеву башню. Три недели – как один миг. И домой. Дочь с женой владеют английским в совершенстве, глава семьи пока – на «продвинутом» уровне. Таких поездок все ждут с нетерпением.    На путешествия нужны деньги. Рабочий день Кривчикова не заканчивается в 17:00. Он подрабатывает – делает УЗИ, консультирует в клинике Маханова, затем читает специальную медицинскую литературу, просматривает конференции в Интернете. Заезжает к маме. Она информирует о новостных событиях дня, почерпнутых из телевизионных программ...    Петра Евгеньевича Кривчикова в Белгороде знают как одного из лучших ревматологов. Возможно, самого лучшего. К нему по-прежнему благосклонна фортуна. Баловень судьбы – уж так сложились звёзды - он получает всегда всё, что хочет. Говорит, мечтает теперь увидеть внуков, посмотреть, каким хорошим доктором станет дочь Арина.    А жалеет только об одном: что нет в живых отца. Он так много не успел ему сказать…

Елена ЯКОВЕНКО.
Фото Владимира ЮРЧЕНКО.