Вёрсты, убегающие вдаль…

   На днях исполнилось 75 лет Анатолию Федоровскому. Анатолий Афанасьевич в истории белгородского спорта занимает особое и очень почётное место. Насколько помнит бывший руководитель областного спорткомитета Евгений Самойлов, он – самый первый на Белгородчине мастер спорта СССР, до него «спортивных мастеров» в нашей области не было. Правда, точно установить, кто был первым нашим «спортивным мастером», оказалось не так просто. По другим сведениям мастером спорта СССР в конце 50-х стала художественная гимнастка Тамара Глотова. А ещё был Почётный мастер спорта СССР по городкам Григорий Кукушкин - ветеран войны, который в августе 43-го участвовал в освобождении Белгорода. Когда он «выполнил мастера», мне пока разузнать не удалось. Но «первый» он или «один из первых», А. Федоровский – человек заслуженный. И интересный.

   Мы встретились с Анатолием Афанасьевичем, и он рассказал о том, как попал в спорт и нашёл дело жизни, да и просто кое о чём из пережитого. В войну    Анатолий Афанасьевич родился в 1936-м, чуть подрос – началась война. Отец Афанасий Степанович весной 1941-го был призван на военную переподготовку, оттуда – на фронт. Пропал без вести. Мать Анастасия Андреевна с тремя малыми сыновьями (пятилетний Анатолий был старшим) эвакуироваться не сумела, попала в оккупацию. Первая встреча с немцами была страшной: зашёл во двор вражеский солдат, увидел корову, стал требовать молока. Мать пыталась объяснить, что корова скоро должна отелиться, её не доят, молока нет. Немец не понял, с ведром полез к корове. Та его лягнула, он отлетел. Вскочив, направил автомат на мать и стоявших рядом детей. Женщина раскинула руки, прикрыла сыновей. Тут вошёл офицер, солдат автомат опустил. А корову немцы позже всё равно забрали.    Линия фронта проходила недалеко от Беловского, где жили Федоровские; наши предпринимали многочисленные атаки – через луг, находившийся у села. Зима 41-42-го выдалась снежная, шли бойцы в атаку, чуть ли не по грудь проваливаясь в снег. И захлёбывались атаки в солдатской крови. Ночами ясно слышались стоны раненых, просьбы о помощи (в 1948-м на том лугу Толя пас свиней, и те раскопали останки нескольких наших бойцов). А однажды маленький Толя видел, как на аэросанях из немецкого тыла возвращались к своим наши разведчики. Немцы по ним стреляли, но удача улыбнулась разведчикам: проскочили.    Зимой же, из-за близости к передовой, немцы жителей Беловского из села выгнали, Федоровские перебрались к родственникам на Пески. Младших детей Анастасия везла в импровизированных (из корыта для стирки) санках, а Толя всю дорогу бежал следом. Потом оккупанты выгнали людей и с Песок. Анастасия с детьми нашли приют в доме белгородского фотографа Беляева по ул. Воровского (теперь Трубецкого) – хозяин пустил в полуподвал. Недалеко (где теперь строительный техникум) были у немцев штаб и клуб, местные жители ходили туда «на мусорку» – собирали остатки еды.    По темноте на штаб и клуб совершали налёты наши лёгкие ночные бомбардировщики У-2, прозванные в народе кукурузниками. С выключенными моторами они порой снижались до уровня зданий, и лётчики забрасывали цели гранатами. В конце концов, У-2 немецкий клуб разбомбили.    Весной 42-го было очень большое половодье: по ул. Воровского плавали на лодках. Полуподвал, в котором жили Федоровские, затопило. Хозяин пустил их в дом, Анатолий простыл и заболел. Мать отвела его в больницу, в которой лежали наши раненые и работали наши (гражданские местные и военные пленные) врачи. Немецкое больничное начальство разрешало лечить здесь и заболевших детей (другой больницы не было). Вдруг нагрянула с проверкой немецкая комиссия. Оказалось, что помещая детей в больницу, «местные» немцы нарушали установленные правила. Всех детей срочно перевели из палат в подвал, спрятали. Когда ревизоры убыли, детей опять перевели в палаты Больничное здание, в котором лечился Анатолий, сохранилось до сих пор – это один из корпусов нашей 1-й городской.    Анатолий выздоровел, мать его забрала из больницы. По пути домой, на месте нынешнего кинотеатра «Победа», мальчик увидел виселицы с четырьмя повешенными (трое мужчин и одна девушка). На груди казнённых висели картонные таблички. По слухам, девушку казнили за то, что она световыми сигналами наводила на цели наши кукурузники, и благодаря ей они разбомбили нефтебазу (располагалась в районе сегодняшнего спорткомплекса Светланы Хоркиной). «Вооружённое» детство    Наконец, пришли наши, а потом настал и час Победы.Федоровские вернулись в родное село. Из 580 дворов в Беловском осталось семь. Отступая, немцы жгли хаты. Крытые соломой вспыхивали, а которые под железом – устояли. Федоровские поселились у родственников, потом на выделенное как погорельцам пособие купили времянку.    В 10 лет Анатолий пошёл в первый класс. Как таковой, школы в Беловском тогда не было: учительница Анастасия Михайловна (одна на все классы) вела уроки в комнате жилого дома. Занималась Анастасия Михайловна сразу со всеми учениками всех классов. После четвёртого класса Толя продолжил учёбу в Ближней Игуменке (там была школа-семилетка) – 6 километров туда, 6 километров обратно.    Но нередко вместе с друзьями до школы не доходили, симуляли. Заберутся в кусты, поиграют в карты, покурят. Все при оружии (после войны осталось его по округе много), у каждого обрез. А у Федоровского - парабеллум (в огороде нашёл-раскопал). Когда беловская детвора из Игуменки возвращалась, присоединялись, как будто тоже из школы. Играли в войну, но своеобразно - с настоящим оружием. Стреляли в сторону условных противников - поверх голов. Мамы переживали, но несчастных случаев не было. Умели хлопцы с оружием обращаться.    Ещё собирали и сдавали цветной металл, проще говоря – гильзы от снарядов. Если находили нестреляные снаряды - разряжали. Гильзы принимались в магазине сельпо, где продавщицей работала Таисия Алексеевна - мать белгородского поэта-фронтовика Виталия Буханова. Случались у неё при при этом накладки: за медь сдавали ей немецкие гильзы, лишь сверху помеднённые, а так из железа. Анатолий решил тёте Тасе помочь: раздобыл магнит, принёс ей. Научил: если прилипает – не принимайте.    Как-то в 48-м поехал Анатолий в Харьков в гости к тёте, а два его друга (дружили втроём не разлей вода) пошли на «промысел». И подорвались. Мишу разорвало в клочья, а Колю отбросило взрывной волной, сорвало с него всю одежду. В шоке он встал и побежал в сторону села. Его заметили проходившие невдалеке мать и тётя Анатолия (кто это голым бежит?), подошли, сообщили Колиному отцу. До Крейды раненого не довезли, мальчик умер. «Судимость»    В 1953-м А. Федоровский окончил ФЗО-18 (ФЗО означает фабрично-заводское обучение), работал плотником на строительном участке №1 ЮЖД,  затем участвовал в восстановлении элеватора, трудился  в колхозе им. Ворошилова, выработал 260 трудодней (за один трудодень выдавали граммов 300 пшеничного или ячменного зерна). Зимой был командирован аж за Петрозаводск для заготовки строительного леса. Вдвоём с другом Николаем Федоровским (однофамильцев у Анатолия в селе было много) валили и распиливали в день до сорока деревьев. Весной лес вывезли в колхоз. Председатель же стал колхозный лес больше пускать на личные, а не общественные нужды (на Супруновке он строил для себя большой дом). Анатолий, принципиальный комсомолец, возмутился. Председатель отмахнулся. Парень не сдался, даже в обком партии ходил. Ему пообещали «разобраться-прекратить». Однако председателю всё с рук сошло, а вот Анатолия он невзлюбил.    Однажды выдавали солому на строительство домов, Анатолий помогал одному инвалиду войны. Загрузили солому в повозку, запряженную волами, и двинулись – как все, мимо весовой (люди брали больше положенной нормы, соломы хватало). Но по распоряжению председателя им велели взвесить груз. Анатолий не послушался, проехал мимо весов. Бригадир поднял крик (потом тот же бригадир с глазу на глаз сказал Анатолию: были бы все такие правильные, как ты).    Из мухи раздули слона, и Анатолия было решено судить показательным судом. Суд всё переносился, а Федоровский тем временем стал работать на асбошиферном комбинате.  Как-то по дороге на работу остановил Анатолия милиционер, сопроводил на заседание суда, дали семь суток («хулиганство»). Отбывал в тюрьме, что напротив Центрального рынка, в камере с такими же «суточниками». На тот момент Анатолий был уже женат, так ни на работу, ни жене о его заключении не сообщили. Когда через неделю «откинулся», со всеми пришлось объясняться самому. Спортсмен поневоле     Дабы не опоздать на работу, Анатолию приходилось до Крейды бежать бегом, там – электричка, от вокзала – автобусом. В 1957-м приобрёл и освоил велосипед, стал (когда погода позволяла) мотаться на работу и назад на своих колёсах. В те годы весьма популярны были различные спартакиады между предприятиями города, и к Федоровскому обратился заводской спортинструктор Владимир Колотуров: ты же, мол, от Беловского до Крейды бегаешь? Вот и пробеги кросс (3 км). С бегуном консервного комбината Михаилом Шиловым всех намного обогнали, бегут-переговариваются. Анатолий по неопытности думал, что так, переговариваясь, вместе до финиша добегут. А Шилов в конце рванул. Анатолий стал вторым.    Потом инструктор предложил Федоровскому выступить в велогонке на первенстве области (ездишь же!). Дистанция - 25 км, «старт-финиш» на перекрёстке Мичурина-Хмельницкого: 12.5 км в сторону Курска и обратно. У других участников гонки - гоночные и полугоночные велосипеды, а у Федоровского обычный дорожный. Но пришёл первым. Так Анатолий занялся велоспортом. Сначала тренировался сам, а в 1959  году его заметил тренер Анатолий Викторович Насонов, взял в сборную области. Профессионал    В 21 год А. Федоровский впервые сел на велосипед, а в 23 года уже стал мастером спорта СССР по велоспорту. Для этого тогда мастерский норматив требовалось выполнить трижды, и в 1960-м Анатолию это удалось. В январе 1961-го А. Федоровский расстался с асбошиферным комбинатом, стал работать в ДСО «Труд», а с сентября 1966-го - на должности тренера.    За время тренерской работы у Анатолия Афанасьевича тренировались тысячи ребят и девчат. Тренер помнит практически всех. Бывает, подойдёт человек, поздоровается. Дескать, тренировался у вас. Анатолий Афанасьевич вроде не помнит, но стоит тому напомнить пару эпизодов – и видит он вместо «возрастного» мужчины мальчишку, каким тот был десятки лет назад. Среди питомцев А. Федоровского - два мастера спорта СССР международного класса: Александр Назаренко и Вениамин Потапов. Они были рекордсменами мира в командной гонке, членами сборной СССР и членами советской олимпийской сборной 1976-84 гг. (но в Олимпиаде не участвовали). А всего Анатолий Афанасьевич воспитал 19 мастеров спорта СССР…    Обо всех перипетиях спортивной судьбы А. Федоровского и его питомцев рассказать в газетной публикации невозможно, вот лишь один эпизод. С 1988-го и до «окончательного» выхода на пенсию (а на заслуженном отдыхе он с января этого года) Анатолий Афанасьевич вёл секцию в Разумном (Белгородский район). И вот в мае 1991 г. в Польше велогонщики состязались в многодневной гонке. Участвовали команды шести стран: Австрии, Франции, Голландии, Германии, Чехословакии, Польши (поляки выставили семь составов). Седьмой была сборная совхоза «Разуменский». Разуменцы выступили достойно: Меженин стал первым, а Пиксаев третьим (оба - воспитанники Федоровского).    Вспомнив, что подготовка мастера спорта международного класса даёт право на получение звания «Заслуженный тренер России» (и прилагающихся надбавок с почестями), я позвонил Анатолию Афанасьевичу и поинтересовался, нет ли у него этого самого звания. Оказалось, что нет – просто потому, что не было времени собирать и готовить документы, просить-пробивать и так далее. Вся жизнь в разъездах: сборы неделями в других городах (часто в Харькове, где был отсутствующий у нас велотрек), соревнования. С 60-х годов у А. Федоровского пять классических костюмов сохранились, до сих пор носит. А раньше всё больше в спортивной форме ходил, «гражданской» одежды практически не надевал…